Оба часовых стояли перед дверью Ларка и стучали в нее. Кровь подступила к голове Рейны, когда она начала думать, что это могло значить. Дверь открылась, и Ларк вышел. Он расправил плечи и сжал губы. Поднес пальцы ко лбу, смотря на невидимую точку над солдатами. Это была какая-то смесь бытового и воинского приветствия.

– Это было хорошим решением, юноша, – сказал часовой, положив руку Ларку на плечо.

– Почту за честь, – выдавил Ларк, вытягиваясь в струнку.

Все выглядело так, будто он вот-вот упадет в обморок. Часовой вручил ему сумку.

– Кредиты за твои усилия, сынок.

Кредиты?! Ах, так?!

Во рту у Рейны все пересохло. Ее сердце билось очень громко, и она побоялась, что ее заметят.

Проклятый слухач. Он ее предал и продал. Это был тот самый план, чтобы получить больше денег на лечение сестры?! Рейна почувствовала ненависть. Она так сильно сжала Стинг, что ей стало больно. Ей очень хотелось броситься на Ларка и воткнуть наконечник своего оружия ему в живот.

Дверь снова открылась, из-за нее выглянула Роза. Ее глаза округлились, когда она увидела часовых.

– Все хорошо? – спросила она.

– Да, все хорошо, – сказал Ларк теплым голосом, прошептав ей что-то, что Рейна не могла услышать.

Малышка взволнованно взвизгнула и хлопнула в ладоши.

– Иди в дом, Роза.

Он любил свою сестру и сделал бы все, чтобы спасти ее. Ларк использовал возможность, которую ему предложили. Чертов лгун.

Рейна задумалась над тем, сделала ли бы она то же самое ради своей семьи. Вероятно, да.

Хоть она и могла понять Ларка, в ней все равно бурлили противоречивые чувства.

Понимание и злость.

Беспомощность и ненависть.

«В конце концов каждый сам за себя», – говорила Шторми.

Поэтому нельзя было доверять людям.

– Милый ребенок, – сказал часовой. – Для Тройки.

После этих слов они попрощались и исчезли. Эхо их шагов еще долго отзывалось у Рейны в голове. Она села на корточки под пожарной лестницей, опустив глаза. Жуткие мысли в голове не позволяли ей успокоиться. Что теперь делать? Бежать из Серого округа и спрятаться где-нибудь в лесу?

Раньше планированием в семье занималась Шторми, и Рейна на нее полагалась. А сейчас она чувствовала себя ужасно беспомощной. Куда ей идти?

Шторми учила Рейну прятаться, убегать, оставаться незамеченной, но она не хотела сейчас этим заниматься. Она не могла просто так забыть свою мать.

Мангуст удобно устроился на коленях Рейны и заснул. Как только она закрыла глаза, у нее в голове забурлила смесь из страха быть замеченной и преследовавших ее кошмаров. Снова и снова она слышала гул дронов, следивших за соблюдением комендантского часа, но ни один из них не добрался до ее укрытия. Потом ее разбудила крыса-оборотень, которая укусила Рейну за ногу, чтобы проверить, жива ли она. Яростным ударом девушка отправила животное обратно в темноту. Где-то там вокруг предполагаемой добычи топтались бесчисленные крысьи лапы.

Рейна прижала к себе рюкзак, но каждый раз, когда она закрывала глаза, к ней подкрадывалась очередная крыса. Никогда прежде она не ненавидела этих мутантов сильнее, чем в этот момент.

– Я не мертвая, – рычала Рейна, топая ногами.

Незадолго до рассвета она надела рюкзак на плечи и покинула свое укрытие, даже не взглянув на дверь Ларка. В портфеле она нашла деньги на кофе и булочки. Сейчас не помешало бы поискать булочную.

Примерно в это время рабочие встречались там перед сменой. Они много разговаривали, и, если ей повезет, Рейна сможет посмотреть ТехДек и, возможно, узнать что-то о Шторми. Она искала булочную как можно дальше от пекарни Куп. От одной мысли об этой женщине Рейне становилось плохо. Ей очень хотелось познакомить ее со Стингом за то, что она сделала.

В маленькой лавке было много людей, а воздух был таким плотным и спертым, что его, казалось, можно было резать. Все ароматы смешались в одну непонятную массу, но запах пота в ней преобладал. Мужчина стоял за прилавком, продавал булочки и наливал кофе. Рабочие сидели за столами или стояли вокруг них небольшими группами. Никто не замечал Рейну, которая, натянув капюшон на лицо, протискивалась между людей. Она взяла булочку и кофе, а потом уселась в углу возле двери. Отсюда она смогла бы быстро сбежать, если что-то случится. Над прилавком висел ТехДек, на котором мелькали картинки. На одной из них она увидела сына короля. Нужно было сконцентрироваться, чтобы расслышать хоть что-то в людской болтовне.

«…Возможно, мы поймали одного из повстанцев, ответственных за теракт», – говорил Морфей с серьезным видом.

На его лбу не осталось следов от раны, будто никакой бомбы и не было.

И тут показали ее. Шторми. Ее глаза были темными и широко открытыми, именно такими, какие должны быть у ярого мятежника. Сердце Рейны стучало так, словно хотело выскочить из груди. Ее рука сжала бумажный стаканчик, когда она увидела мать на экране.

«Судя по коду, она является давним радикальным членом Шипов. Из-за многих преступлений в прошлом, таких как шпионаж, саботаж, похищение людей и убийство, мы приговорили мятежницу к смертной казни».

Несколько лет назад Рейна наступила на ядовитый мутировавший плющ, который парализовал ее на несколько часов. Она чувствовала, как мышцы вокруг легких потеряли силу, и она чуть не задохнулась в тот день.

Она чувствовала что-то подобное сейчас. Все силы покинули ее тело, и она была неспособна двигаться. Жжение в легких напоминало ей о том, что пора сделать вдох, но она была не в состоянии.

«Приговорили к смерти», – эхо в голове Рейны звучало снова и снова.

Она больше не слушала Морфея, встала на ноги, и стаканчик выпал у нее из рук. Она даже не почувствовала, как горячая жидкость потекла по ее ногам.

– Эй! – возмущенно крикнул один из рабочих, но Рейна не обратила на него внимания. В состоянии транса она развернулась и вышла из пекарни.

Рейна свернулась в клубок под кустом ежевики, укуталась в свое пальто, пытаясь заснуть. Но она не могла. Даже когда ее тело было таким уставшим, она не могла погрузиться в искупительное бессознательное состояние. Ее веки были бессильными, она не могла больше держать их открытыми, но в ее голове бродили мысли и страхи. Каждый шум заставлял ее вздрагивать, она начинала осматривать все вокруг, прислушиваясь.

«Спи, иначе у тебя не будет завтра сил, а бессильные люди совершают больше ошибок», – шептал ей голос в голове. Рейна заставила себя сомкнуть веки.

Она почувствовала тепло Кассиопея на своей спине. Зверек поднимался и опускался на нее в каком-то определенном ритме. Раздался треск, но Рейна постаралась это проигнорировать. Она заметила, как ход ее мыслей замедлялся, соображения принимали причудливые формы. Она бросила попытки заснуть и открыла глаза. Взглянула в небо сквозь ветки ежевичного куста. Облака закрывали луну плотным занавесом. Первые солнечные лучи лились на небо со стороны востока, сражаясь с вечной его серостью. Снова треск. Рейна прислушалась. Это были шаги? Она моментально проснулась. Каждая мышца ее тела напряглась, а руки сомкнулись на Стинге. Она сделала вдох, медленно повернулась, вслушиваясь.